Беженцы из Украины и беглецы от мобилизации из России: что они рассказывают о себе в Батуми

(Рубрика «Точка зрения»)

Владимир Бровко

< СЕВАСТОПОЛЬ–БАТУМИ – Вот уже три недели, как я уехал из Севастополя после объявления Путиным «долевой мобилизации». И две недели, как я в Батуми. Налаживаю свой быт, знакомлюсь с городом и людьми, в том числе и с гражданами, приехавшими сюда из Украины и России. О них и рассказ.

Беженцы и беглецы

Как я уже рассказывал, поселился я в районе Багратиони – на улицы Пушкина. Уютный такой райончик, где многоэтажные дома вперемешку с частными, а также со старинными двух-трехэтажными. Колорит, в общем. Работаю, сидя в квартире, выхожу в магазины по нужде, иногда прогуливаюсь, если погода позволяет.

А погода позволяет не всегда: ровно половину того времени, что я в Батуми, шли дожди. Причем не просто дожди какие-нибудь, а ливни по несколько часов подряд. Климат здесь считается влажным субтропическим, а количество осадков – рекордным на всем черноморском побережье.

Во время одной из ознакомительных прогулок по городу я услышал украинский язык, чистый и плавный. Не скрою, было приятно. Подошел, поздоровался. Я на украинском разговариваю, но из-за многолетней нехватки практики кое-где нужные слова сразу вспомнить не могу. -fullscreen ico-media-expand ico–rounded” /> На улице Пушкина в Батуме

Разговорились постепенно, я о себе рассказал, они о себе. Виталийи Алина из Херсонской области приехали сюда еще в июне. Сыну пять лет, дочери одиннадцать. Дома занимались фермерством. Когда ситуация в их поселке обострилась очень сильно, решили ехать.

Когда соседи рассказали, что в наше отсутствие приходили какие-то люди в гражданском, ФСБ, наверное, мы поняли, что нужно ехать

«Понимаешь, он у меня не то, чтобы активист, но очень языком, – говорит о мужчине Алина. – Когда соседи рассказали, что в наше отсутствие приходили какие-то люди в гражданском, ФСБ, наверное, расспрашивали о нашей семье, об отношении к кафирам, мы поняли, что нужно ехать».

«Через гуманитарные коридоры ехать было опасно, тем более у нас дети. Оставался только путь через Крым и Россию. Собрали необходимое и уехали», – рассказывает Виталий. По его словам, на КПП на въезде в Крым простояли семь часов.

«И не то чтобы очередь большая была, просто пропускали медленно. Машину всю вывернули наизнанку. Потом расспрашивали, куда и зачем уезжаем. А мы заранее договорились с дальней родней в Симферополе, что типа к ним, телефоны записали и прочее».

В школе №20 в Батуми есть классы с преподаванием на украинском языке

«Конечно, все это легенда, в Крыму оставаться мы не собирались. Приезжали в родные в 2017-м, и очень нам общая атмосфера не понравилась, все эти реалии «русского мира», – продолжает Алина.

Это очень хорошо, как Грузия заботится об украинских беженцах. И вообще, как грузины к нам относятся – невозможно передать эту любовь и сочувствие

Погостив пару дней у родственников, супруги поехали дальше: через Краснодарский и Ставропольский края, через Осетию и теперь через знаменитый КПП «Верхний Ларс». Приехали, наконец, в Тбилиси.

«Я чуть не поседел от езды по горным дорогам, – делится впечатлениями Виталий. – Никогда в жизни по горам не ездил, ведь у нас равнина на Херсонщине».

В Тбилиси, ознакомившись с ситуацией и ценами, решили не оставаться, поехали дальше – в Батуми. «Основным вопросом была школа для дочери. В апреле в Тбилиси и Батуми открыли классы с обучением на украинском языке. Это очень хорошо, как Грузия заботится об украинских беженцах. И вообще, как грузины к нам относятся – невозможно передать эту любовь и сочувствие», – рассказывает Алина.

=”ico ico-fullscreen ico–media-expand ico–rounded” /> В этой батумской школе есть классы с преподаванием на русском языке

Есть, кстати, у Батуми и школа с классами, в которых преподают на русском языке. Потому что спрос велик, многие россияне здесь квартир покупают и переезжают.

Они не беженцы, они беглецы от мобилизации. И мы, и они спасались от российской армии, но это совершенно разные вещи

На мой вопрос, почему не поехали в Европу, херсонские беженцы отвечают, что «языковой барьер» не позволил бы нормально общаться, но и финансовая составляющая очень важна.

«У нас есть некоторые накопления. Через полтора месяца я сумел найти себе постоянную работу в автосервисе, я механик по образованию, – говорит Виталий. – Хозяин фирмы, куда я пришел в поисках работы, когда узнал, что я из Украины, сказал: «Для тебя найдем место».

Спрашиваю, приходилось ли общаться с российскими беженцами.

Автомобили с российскими и украинскими номерными знаками в Батуме

Согласно его терминологии, я тоже «беглец» . Но мотивы спасаться от мобилизации могут быть разными. Пришлось мне пообщаться с ребятами из России, которые каждый день продолжают приезжать в Батуми. Как только выйду в город, сразу вижу мужчин с большими чемоданами или рюкзаками и со смартфоном в руке – по навигатору нужное место ищут.

Александру 37 лет, он художник из Новосибирска. Поехал в первый же день, когда в России объявили мобилизацию, но до Батуми добрался только на прошлой неделе.

«Я ехал через Казахстан, – рассказывает он. – Собрали меня всей семьей быстро, и мы с женой поехали машиной. От Новосибирска до Астаны где-то 1200 км. На КПП простояли сравнительно недолго, около семи часов. Очень холодно было. Из Астаны жена уехала назад, а я остался у знакомых на неделю. Потом купил билет на самолет в Тбилиси».

«В Астане я все время мониторил ситуацию по ценам на аренду квартир в Грузии и понял, что нужно ехать в Батуми, тем более что у меня здесь друзья живут. Попаду в них, пока сниму жилье, а потом и жена ко мне приедет», – продолжает новосибирский художник. class=”ico ico-fullscreen ico–media-expand ico–rounded” /> На платформе вокзала у поезда «Тбилиси – Батуми» Спросил, “на какие шиши” он собирается жить здесь. Отвечает, что свои картины продает в интернете, и это практически постоянный источник дохода.

Родных у меня в Украине нет, но много друзей и знакомых. Некоторые после начала войны не хотят со мной общаться

Еще более интересная история Сергия из Москвы. Тридцатилетний молодой бизнесмен происходящее в России в последние годы называет не иначе, как трэшем.

«Я за Украину и, как ни странно бы это звучало из моих уст, желаю украинской армии победы. И не потому, что я тогда смогу вернуться домой, а потому, что надеюсь, что за этим последуют кардинальные изменения во власти страны и в общественной ситуации, в политике», – говорит он.

«У меня общий бизнес с ребятами из Киева и Беларуси (он мне рассказал, какой именно бизнес, но в целях безопасности Сергей я об этом умолчу – авт.). Родных у меня нет в Украине, но много друзей и знакомых. Некоторые после начала войны не хотят со мной общаться, и я их понимаю. Другие, зная мою позицию, от меня не отказались», – продолжает свою историю москвич.

ico-fullscreen ico-media-expand ico–rounded” /> На площади у железнодорожного вокзала Батуми

Источник